Алгоритмическая биржевая торговля1 развивается в России стремительными темпами: сейчас около 40% сделок на Московской бирже заключается торговыми роботами. Два года назад их доля в обороте биржи составляла лишь 11–13%. Судя по зарубежным площадкам, расти еще есть куда: аналогичный показатель на Нью-Йоркской фондовой бирже превышает 60%.

После непродолжительной стагнации отечественный бизнес по суб­аренде рабочих мест вновь набирает обороты. Свежеотремонтированные коворкинг-центры опять открываются по всей стране — не только в мегаполисах, но и в небольших городах, где численность населения недотягивает даже до миллиона.

Рост числа российских обжарщиков кофе — вполне заметный тренд. Сегодня их можно обнаружить не только во всех миллионниках, но и в небольших городах. Илья Савинов, заместитель гендиректора семейной компании-импортера зеленого кофе «СФТ Трейдинг», которую в 1995 году основал его отец Андрей Савинов, признается: только за последний год у них появилось около тридцати новых клиентов, закупающих зеленое кофейное зерно. Порог входа в обжарочный бизнес невысок: базовое оборудование — аппарат-ростер1 — обходится в $10–15 тыс. А спрос на добротный продукт, по мнению Ильи, сформировался почти в каждом регионе.

Женский одежный ритейл для франчайзингового рынка — один из самых заметных и популярных сегментов не только в России, но и за рубежом. Высокая конкуренция заставляет многих производителей женской одежды запускать программы развития розничной сети и программы франчайзинга, чтобы выходить на новые рынки. А для франчайзи открытие магазина по франшизе — это возможность организовать понятный и интересный бизнес под руководством профессионалов модной индустрии.

На рынке чая, сложившемся и застывшем в чинном покое, есть не самые затоптанные ниши, интересные для предпринимателей, которым нравится иметь дело с «эмоциональными» продуктами. Одна из них — сегмент элитного чая, который начал было быстро формироваться до кризиса 2008 года, потом немного «привял» в условиях потребительского безденежья, но сейчас снова расправляет листья.

На смартфон устанавливается специальное приложение, подключается считывающее устройство для пластиковых карт (кардридер), и он превращается в карманный мобильный терминал, с помощью которого владелец может принимать безналичную оплату на свой банковский счет. Российский вариант этой технологии разработала компания «Смартфин». И теперь основатель стартапа Николай Жмуренко — в партнерстве с глобальной платежной системой Visa и Промсвязьбанком, взявшим на себя роль банка-эквайера, — надеется приучить пользоваться ею малый бизнес.

Формирование рынка вокруг технологии 3D-печати происходит в России по законам вирусного маркетинга. Идея печати материальных объектов с помощью трехмерного принтера легко (с одной демонстрации) завоевывает новых поклонников: кто-то на волне энтузиазма сам становится производителем 3D-принтеров, а кто-то — преданным пользователем.

Попробуйте назвать величайшие технологические прорывы конца XX — начала XXI века. Вам непременно вспомнятся персональный компьютер и Веб, альтернативная энергетика, частная космонавтика, социальные сети, сотовая связь, цифровой звук. Но рискнет ли кто-то из вас вписать в этот список технологию со странным названием «быстрое прототипирование», именуемую в обиходе трехмерной печатью? Бывшая уделом ученых и крупных предприятий еще двадцать лет назад, сегодня она по-прежнему обретается в лабораториях и заводских цехах, но вместе с тем медленно выбирается и на прилавок.

Чтобы стали былью неоднократно описанные фантастами устройства-дубликаторы, способные в точности копировать любые материальные объекты, помимо продвинутых технологий 3D-печати, потребуется еще кое-что — технологии 3D-сканирования. Прежде чем напечатать, объект нужно оцифровать. В России наиболее заметный проект в этой области — созданная пять лет назад инновационная компания Artec, сканеры которой сейчас покупают практически во всех странах мира.

Основатель молодой компании «Кипарис» в прямом смысле строит свой бизнес с помощью 3D-принтеров. Офис стартапа в Зеленограде своей атмосферой очень напоминает «технологические стартапы» конца 1980-х. Разве что на столах стоят «Маки» и собирают здесь не какие-нибудь АОНы или прототипы первых персональных компьютеров, а ни много ни мало — 3D-принтеры. Часть готовой продукции немедленно включается в производственный процесс и начинает печатать новые копии принтеров. Производство средств производства для производства средств производства — и так до бесконечности? Впрочем, способность к самовоспроизводству у современных принтеров пока не стопроцентная. «Сейчас мы можем напечатать лишь 30–40% деталей, — уточняет гендиректор «Кипариса» Андрей Исупов. — А именно — все, что делается из пластика».